О тщетности некоторых рассуждений о возможных мирах
Почему понятие «возможного мира» в контексте альтернативной истории бессодержательно. А также о более слабом понятии «возможного мира», которое может быть плодотворным.
В философской около-философской литературе можно столкнуться с понятием «возможный мир». Идея понятия простая — представим себе, если в некоторой временной точке A наш мир развивался бы другим образом, это был бы возможный мир. Или, в другой формулировке, представим себе мир, похожий на наш во многих аспектах, но в определенных аспектах от него отличающийся (например, вместо F=ma действует другой физический закон). Принципы определения возможных миров могут быть разными.
Данная конструкция оказалась плодотворной для философии и с помощью нее появился способ рассуждать о модальностях в логике. Нечто необходимо, если оно присутствует (выполняется) во всех возможных мирах. Нечто возможно, если существует возможный мир, в котором оно присутствует (выполняется). Это упрощение, но для наших целей оно подойдет. Далее будет небольшая теоретическая часть, если вам интересен наш аргумент, вы можете ее пропустить и перейти к абзацу, который начинается со слов «Проблема в разговорах»
Существует также множество концепций и способов с помощью которых можно говорить о возможных мирах. Возможные миры – это некоторое множество и они возможны относительного вполне конкретного, чаще всего, нашего, мира. О пространстве возможных миров можно рассуждать с помощью отношения «быть в одной комнате». Так, любой возможный с нашей точки зрения мир можно представить как нечто, находящееся в одной комнате. Наш мир там находится, значит это утверждение рефлексивно. Если наш мир находится в одной комнате с другим миром, то и другой мир находится в одной комнате с нашим (симметричность). Если наш мир X находится в одной комнате с миром X’, а мир X’ находится в одной комнате с миром X», то и наш мир находится в одной комнате с миром X». Так, если с точки зрения нашего мира как одного из возможных — другие миры есть миры «которые возможны с нашей точки зрения», то и наш мир с точки зрения других миров есть мир «который возможен с их точки зрения». Также, если с нашей точки зрения «утверждение p верно во всех возможных мирах», то и с точки зрения любого возможного мира это утверждение также верно.
Есть и другой взгляд на пространство возможных миров как на пространство, определяемое отношением «иметь общего знакомого». Это отношение симметрично, рефлексивно, но не транзитивно. Если у нас (нашего мира) есть общий знакомый с X’, а у X’ есть общий знакомый с X», из этого не следует что у нас есть общий знакомый с X». Так, упрощая, любой возможный с нашей точки зрения мир мы представляем как мир, с которым у нас есть общий знакомый.
От нашего взгляда на пространство возможных миров зависит истинность утверждения «возможно, необходимо что p => необходимо p». Так в случае первого отношения, если существует мир, в котором «необходимо что p» (иными словами, «p верно во всех возможных мирах»), следовательно во всех возможных мирах «необходимо, что p», то p — необходимо (в силу транзитивности). Не существует возможного мира, в котором оно не выполняется. А вот если рассмотреть второе отношение. Представим, что у есть мир Y, возможный с нашей точки зрения (у нас с ним есть общий знакомый), с точки зрения которого «необходимо что p». Тогда в любом мире, у которого есть с этим миром общий знакомый «необходимо, что p», включая наш мир. Но рассмотрим мир, у которого есть общий знакомый с нами, но нет общего знакомого с миром Y. Тогда в этом мире не будет (может не быть, если он существует) верным «необходимо, что p». Следовательно, можно представить такое пространство возможных миров, что, p — не необходимо. Так как может существовать возможный мир, в котором оно не выполняется.
Возможные миры также в некоторых построениях представляются как конкретные (существующие также как наш, только в другом пространстве-времени), а в некоторых как абстрактные. Для общего понимания, о чем идет речь мы рассмотрели базовые вещи о возможных мирах, но для нас важнее конкретные рассуждения о них.
Проблема в разговорах о возможных мирах состоит в том же, в чем и проблема в разговорах о несуществующих объектах — ей не хватает конкретики. Проясним эту мысль на конкретном примере. Рассмотрим возможный мир, в котором президента США Джона Кеннеди (John F Kennedy) не убили. Пример показательный, так как речь идет о президенте одной из самых влиятельных стран в то время, когда мир уже был достаточно охвачен глобализацией. Более того, другие такие прецеденты не лежат «на поверхности» мировой истории.
Казалось бы, простая конструкция. Мы можем рассуждать о ней. Скажем, если Кеннеди не убили, то он бы осуществил свои планы, которые не были осуществлены из-за его смерти. Наоборот, события, вызванные его смертью, например, отправление соболезнований, не произошли бы. На первый взгляд, мы можем делать осмысленные высказывания, какие-то построения о мире, в котором Кеннеди не умер в ходе убийства. Но так ли все просто?
Зададим простой вопрос. Почему в этом возможном мире Кеннеди не умер? Начнем с очевидного, так как этот мир отличается от нашего только фактом не-убийства Кеннеди, до этого события в этом мире все протекало так же или же очень похоже на наш мир таким образом, что все ключевые события в нашем и возможном мире, включая биографию Кеннеди и сам факт замысла убийства совпадали (было ли буквальное или примерное сходство — не критично для нашего рассуждения, поэтому если это не оговорено отдельно будем представлять, что до убийства все события в нашем и возможном мире протекали одинаково). Но каким образом, в таком случае убийца, запланировавший свое злодеяние, не совершил его? Допустим, убийца (его, к слову, звали Ли Харви Освальд) в самый последний момент поменял свое решение или он решение не поменял, но пуля по какой-то причине не достигла своей цели. Рассмотрим разные случаи, разные концепции, в которых существуют рассматриваемые возможные миры:
1.а. Случай детерминизма и одинаковых с нашим миром законов физики.
Мы исходим из детерминизма. Следовательно, убийство могло не произойти только если прошлое (до попытки убийства) в возможном мире было не таким, как в нашем. Если прошлое было не одинаковым, а таким, что Кеннеди не умер, мы встанем перед сложной проблемой. Можем ли мы назвать конкретные события прошлого, изменив которые убийства Кеннеди не произойдет, но при этом произойдет формирование Великобритании, отделение США от Великобритании, рождение Кеннеди и в целом мир будет похож на наш. Если мы исходим из одинаковых законов физики, вряд ли мы можем назвать такие условия, потому что моделирование мира во всей его сложности нам принципиально недоступно (для этого необходимо обладать вычислительными ресурсами значительно превышающие вычислительные ресурсы планеты). Более того, если мы хотим смоделировать такой мир, нам придется менять его начальные условия, ведь изменить какое-то событие после «Большого взрыва» мы не можем, так как это событие уже каузально детерминировано прошедшими до него событиями.
Таким образом, мы встаем перед дилеммой. При невозможности назвать условия при которых мы имеем жизнь Кеннеди максимально похожую на его жизнь в нашем мире и одновременно отсутствие в его биографии факта убийства, мы в принципе не можем утверждать, что такие условия возможны и мир такой возможен. Возможно, в любом мире с одинаковыми законами, в котором рождается президент США Кеннеди, его убивают. Мы не можем содержательно разрешить этот вопрос.
1. b. Случай индетерминизма, наличия свободной воли и одинаковых законов физики
В данном случае, мы можем представить, что вся история мира развивалась также, как и в нашем мире, но убийца изменил свое решение. Но почему он его изменил? Даже если он обладал свободной волей, странно предполагать, что он изменил свое решение, если он его уже принял и множество факторов его к этому подталкивало. Впрочем, некоторая логика здесь есть. Проблема только одна – мы абсолютно ничего не знаем о том, что произошло дальше, ведь у нас по-прежнему нет средств смоделировать мир с такими же законами физики как у нас, в котором все совпадает, но убийца изменил свое решение, и все пошло по-другому.
2. Допустим, законы физики в рассматриваемом возможном мире не такие как в нашем.
2. a. Некоторые физические законы с самого начала отличались от законов нашего мира.
Мы сталкиваемся с той же проблемой, что и в случае (1a) Мы не можем гарантировать, что существует такая конфигурация законов физики, которая приводит к рождению Кеннеди, но не приводит к его убийству. У нас просто нет ресурсов, чтобы это смоделировать. Мы не можем голословно утверждать, что такой набор физических законов существует, это будет интеллектуально нечестным. Впрочем, суть данной работы состоит в том, что во множестве рассуждений авторы проводят именно такой нечестный трюк, который является обманом по своей сути.
2. b. Все физические законы совпадают с законами нашего мира, но во время выстрела они не работают или работают по-другому.
Так, например, пуля меняет траекторию. Или при встрече с телом не вызывает в нем повреждений. Или пуля просто исчезает после выстрела. Что угодно, но это нечто имеет действие только в этом случае. Словом, происходит чудо. Вот, кажется, мы нашли модель, в которой происходит то, что мы хотели, пусть она и выглядит невероятной, но все же не невозможной. Логически такое могло случится. Многое ли можем мы сказать о таком мире? Практически ничего, ведь у нас нет возможности смоделировать как будет развиваться такой мир даже если после выстрела законы физики стали работать ровно так же, как и в нашем мире. Что нам дает такая конструкция? Мы можем начать фантазировать и самим далее придумывать невероятные стечения обстоятельств и события, которые последуют позже, но данная операция больше похожа на создание сказки, чем на рассуждение о последствиях тех или иных ключевых событий с точки зрения строгих рассуждений.
2. c. Все физически законы совпадают с законами нашего мира, но во время выстрела и после него они не работают
Данный пункт аналогичен пункту (3), мы рассмотрим его вместе со сценарием, в котором изначально не было законов физики, так как это никак не повлияет на ход рассуждений.
3. Допустим, законов физики просто не существует. Мир управляется не ими, а чем-то иным. Скепсис в их отношении логически не противоречив, следовательно, мы можем рассмотреть такую возможность. Если законов физики не существует, нам легче обсуждать возможное, мы ничем не скованы. Мы можем представить любую конструкцию и не требуется доказывать, что она возможна.
В этом пункте для нас нет разделения на ситуацию, где законы физики были другими сразу или они стали другими после убийства. Если законов физики не существует, нам не важно, какими они были. Нам неважно совпадал ли этот мир с нашим полностью или нет, главное, чтобы основные вехи в его развитии были аналогичными. Далее, что нам дает представление о таком возможно мире, в котором не работают законы физики? Мы снова, как не прискорбно это признать, вынуждены прийти к парадоксу. О каком возможном мире мы говорим, если там не работают законы физики?
Мы говорим о бесконечном количестве возможных миров. О том, в котором после знакового убийства все материальные частицы просто разлетелись в разные стороны и наступил полный хаос. О том, в котором после убийства случилось то же самое, но одна частица неподвижно стояла на месте. О таком же мире, в котором все разлетелось после убийства, но замерла не одна, а две частицы И так далее… Представив мир, в котором Кеннеди не убили, но в котором не работают законы физики, мы на самом деле не представили ничего, кроме возможно, какой-то своей частной фантазии. Если мы укажем какие-то принципы, какую-то историю того, как этот мир развивался, она может быть абсолютно любой, это будет произвол, ведь мир с законами физики мы смоделировать не можем, а мир без этих законов мы можем представить как угодно, даже таким образом, что Кеннеди через секунду после того, как его не убили, умрет от сердечного приступа, а потом воскреснет. Мы не определили никаких принципов для функционирования такого мира, а если и определили их, пусть даже формально не как законы физики, а иначе, то в силу сложности конструкции (все же мир на момент убийства совпадает с нашим или максимально на него похож), у нас нет вычислительных мощностей, чтобы его моделировать, то есть и логически и практически в таком предприятии нет никакого смысла.
Мы оказываемся в тупике. Если законы физики продолжают действовать в пространстве возможных миров, то ничего сказать про них мы не можем, нет способа их смоделировать. Иначе, мы могли бы смоделировать будущее хотя бы в нашем мире. Если законы физики не работают в пространстве возможных миров, то мы ничего не можем сказать про возможные миры, так как в них может происходить все, что угодно. Возвращаясь к казавшимся в самом начале логичными выводам «Кеннеди осуществит свои планы» или «в США не будет кризиса, связанного с описываемым убийством» — такой вывод мы не сможем сделать. В возможном мире Кеннеди может передумать исполнять свои планы, он может сразу после выстрела умереть, например от сердечного приступа – что угодно может произойти, ведь без законов физики царит полный произвол. А если мы начнем этот произвол ограничивать какими-то принципами (пусть даже абстрактным «здравым смыслом», который например отметет с высокой долей вероятности сердечный приступ у человека без предпосылок к нему) мы столкнемся теми же проблемами, что и в случае с работающими законами физики – мы не можем никак моделировать такой мир в силу его сложности. Одних только людей в нем – миллиарды, никакая модель не сможет дать строгий ответ.
Таким образом, рассуждая о возможных мирах мы забываем о необходимости соблюдать интеллектуальную честность, отдавать самим себе отчет в том, что следует из наших слов. Мы не всегда просто можем сказать «представим, что он не выстрелил», «представим, что он не умер». Если мы так говорим, то мы обязаны объяснить почему и как оно произошло таким образом. К сожалению, если мы начнем такие объяснения, то как было показано выше, поймем, что идея возможных миров такого рода не дает нам никаких содержательных результатов.
На наш взгляд, о возможных мирах имеет смысл говорить, если мы точно и полно можем их описать. Например «представим мир, в котором есть два физических объекта (определенной формы и веса, заданные формулой) и законы физики совпадают с нашими». В таком случае мы можем построить модель и сделать какие-то выводы об этом мире. Не размытую словесную модель, а строгую математическую. Если мы рассматриваем миры, которые крайне похожи на наш, но в чем-то отличаются, то рассмотрение таких миров не дает нам практически ничего, если мы будем рассуждать о них строго и интеллектуально честно, вместо того чтобы предаваться фантазиям. Таким образом, мы не против самой идеи возможных миров и не отрицаем ее важность и плодотворность, но против ее вульгарного применения к нашему данному нам в ощущениях неописуемо сложному физическому, реальному миру. Словом, против ее «антропоморфного» использования.
